Что может быть прекраснее лугов долины Хёрзель? Как свежа зеленая трава, цветочки мило улыбаются путникам. Изящные деревца шелестят нежными листочками. Доброе солнце дарует природе свои яркие лучи. Кучевые барашки облачка пасутся на голубом небосводе.
Всё в мирном пейзаже радует глаз, всё, кроме горы Хёрзельберг. Голая и безлюдная, она словно могильный камень, установленный в цветущем саду. Мрачный вид сего великана наполнял душу тоской и ужасом.
- О, путник, радуйся жизни, но помни о смерти! Как бы призывает сей мрачный обелиск.
Но, даже не приветливый вид горы не мог испортить настроение юному рыцарю. Насвистывал молодой человек весёлую песенку, мысли его витали, где то далеко, в высших сферах.
– Приветствую тебя, о, благородный рыцарь. Раздался нежный голос.
Обернулся юноша и замер.
Пред ним стояла дева, красоты неземной. Окружало её нежное розовое сияние. Кожа её была белее снега. Совершенны были черты прекрасного лица. Розовые губы, словно молили о поцелуе. Алели нежные ланиты. Благородный изгиб тонких бровей. А глаза, эти голубые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, глубокие, как озёра, в них так легко утонуть, сгинуть на веки. Чудесные золотые локоны сверкали на солнце. Изящен был тонкий стан. А эти маленькие ручки и ножки совершенной формы. Белоснежное платье лёгким облаком окутывало великолепное тело девы.
– Кто ты, небесное видение? Охрипшим голосом спросил молодой человек.
– Я Сивилла. Улыбнулась прелестница. Могу ли я услышать твоё имя, прекрасный юноша?
- Я Тангейзер, миннезингер, представился рыцарь, тороплюсь я в Вартбург на состязание менестрелей, что устраивает благородный Герман, ландграф Тюрингии.
– Долог путь твой, рыцарь, не желаешь ли отдохнуть в доме моём. Предложила Сивилла.
– Как можно отказать прекрасной даме! Воскликнул Тангейзер. Но, где дом твой, чудесная Сивилла.
– О, не далеко, прошу, мой юный герой, следуй за мной. Попросила дева.
Оставил юный рыцарь коня своего и устремился за очаровательной проводницей.
Там, где ступала Сивилла, вырастали цветы, оставляя благоуханный след.
И вот приблизились они к пещере, что явилась неожиданно в теле горы.
Девушка скользнула в неё.
– Постой, о, чудная Сивилла, воскликнул юноша, куда ты ведёшь меня?
- В сей пещере я и живу. Отозвалась чаровница. Зову я дом свой Хёрзельлох. Не бойся, мой юный друг, никакие опасности не грозят тебе!
- Разве могут пугать опасности истинного рыцаря, особенно если награда столь велика? Воскликнул Тангейзер. Веди меня отрада моего сердца!
***
Но, что это, стоило юноше проникнуть в пещеру, оказался он совсем в ином мире.
Предстала взору его поляна чудесная.
– Неужели, я в раю?! Воскликнул рыцарь. Разве может быть в земном мире такая густая трава, она буквально умоляет прилечь на ней, а эти цветы, каждый из них имеет свою форму и расцветку, а аромат, разве можно описать, это благоухание!
Красавица бабочка села на руку Тангейзеру.
Юноша приблизил к глазам прекрасное создание, дабы рассмотреть поближе, но что это? Это вовсе и не бабочка, а крошечная фея. Очаровательное крохотное дитя природы, с нежными крылышками.
Раздался серебристый смех.
Из-за изящных деревьев с золотой листвой появились нимфы дриады, в платьях, сотканных из листьев и коры. Из серебряных ручьёв вынырнули зелёноглазые ундины.
Мигом окружили озорницы рыцаря.
– О, рыцарь, пойдём с нами, звали нимфы, мы будем услаждать слух твой чудесными песнями. Мы будем танцевать для тебя день и ночь, любые желания твои исполним мы с радостью.
– Оставьте его, о, мои нимфы. Улыбнулась Сивилла, сей юноша принадлежит только мне.
– Как жаль, огорчились волшебные девы. Но, всё же помни славный рыцарь, если ты устанешь от нашей повелительницы, мы всегда рады будем твоему обществу.
– Как может надоесть существо столь совершенное, как ваша повелительница?! Воскликнул Тангейзер. Ваша красота способна свести с ума, но сердце моё занято, в нём живёт лишь одна дева, та, что зовётся Сивиллою!
Нисколько не обиделись легкомысленные волшебные девы. Они последовали за рыцарем и его возлюбленной. Воздух наполнился их звонким смехом.
Срывали нимфы цветы, устилали ими путь Тангейзера и Сивиллы.
***
Вот показался лес, коей невозможно было представить в самых дерзких мечтах. На деревьях произрастали чудесные плоды, и не было ни одного плода, схожего с другими.
А как пели птицы, что перелётывали с дерева на дерева. Только, разве это птицы? Юноша присмотрелся. Это же грифончики! Крошечные, как котята. С ярким радужным оперением. Чудесные милые малыши.
Из кустов вынырнула благородная голова с огненно рыжей шапкой волос и раскосыми жёлтыми глазами. Изящная легконогая дева сфинкс задорно улыбнулась юному герою.
Скоро появились и другие создания, столь же очаровательные. Казалось, все обитатели леса спешили познакомиться с юношей.
Вот похрюкивает двухголовый бинфен, вот сверкнул витым рогом белоснежный единорог, вот свернулся клубочком грозный ящер василиск, почтил своим присутствием сиё собрание гипогриф, примчался и быстроногий мирадж, монтикора ласково тёрлась о ногу рыцаря, моля почесать за ухом.
Бесконечно можно перечислять существ, что предстали пред изумлённым миннезингером.
Все эти милашки рычали, мычали, выли и пищали, славя отважного молодого героя.
Нимфы поспешили нарвать плодов и поднести юному рыцарю.
С поклоном Тангейзер принял подношения и поспешил поделиться с возлюбленной.
И вся блестящая компания двинулась далее.
Вот лес расступился, и юноша увидел широкую полноводную реку.
Тот час, одна из нимф поспешила к реке с листом дерева луп, свёрнутым в кулёк, и зачерпнула воды.
Отважный рыцарь попробовал сию влагу, о, это оказалось великолепное вино, сладчайшее, как мёд, пьянящее, но в меру.
И вот показалось из воды множество разных созданий. Первым вынырнул красавец боа, чья чешуя блестела ярче солнца. А вон показалась кабилл-ушти, водяная лошадка, тут же плескалась Макара, даже одонтотиран обитал в волшебных водах. Многих из водяных обитателей миннезингер просто не знал ни по названиям, ни по облику.
Подвела Сивилла юного возлюбленного к хрустальному мосту. О, был тот мост истинным произведением искусства. Кто возьмётся описать его совершенство? Разве могут смертные создать, что то подобное?
Замер Тангейзер, не смея коснуться сего великолепия своим грубым сапогом, но владычица чудесного мира ласково подтолкнула юного героя.
Хрупкий на вид, мост был прочнее стали.
Обитатели волшебного леса, остались на берегу, лишь нимфы сопровождали юношу и его подругу далее.
Вот и кончился мост, что же ждало рыцаря далее?
О, это был чудесный сад! Если цветы, что росли на поляне, были прекрасны, то те, что благоухали в саду, были поистине царственны. А деревья, выстроившиеся вдоль дорожек, их ветви вместо плодов украшали драгоценные камни. Изящные беседки, молили присесть, отдохнуть в них. Фонтаны изливались медовыми струями. Дорожки были выложены золотыми плитками.
Не успел Тангейзер прийти в себя, как показалось новое чудо – прекрасный замок, созданный из цельного алмаза.
- Нравится ли тебе моё жилище, славный рыцарь? С улыбкой спросила Сивилла.
- Оно бесподобно. Отвечал Тангейзер. Но, молю – ответь, кто же ты такая на самом деле, о царица моего сердца. Волшебница ты, иль фея, или ангел, спустившийся с небес.
– Неужели это так важно? Возразила владычица волшебного царства. Разве стану я менее красивой и желанной для тебя, если узнаешь ты истину. Много имён у меня, но суть одна. Всё что мне нужно от тебя – немного любви. Пусть для тебя я буду только Сивиллой. Пойдём же дальше, ждёт тебя мягкая постель и сытная еда.
Разве мог рыцарь отказать прекрасной деве? Последовал он за ней в волшебный замок и не пожалел.
О, изящные колонны, выполненные в виде статуй прекрасных женщин, о полы, что выложены были нефритовыми плитами. О, неописуемые ковры, что были куда прекраснее персидских. О, чудесные гобелены и драпировки, изображавшие сцены охоты или войны, что украшали стены. О, серебряные факелы, что освещали просторные залы. А мебель, выполненная из драгоценных пород дерева, как изящна и легка она была.
Влюблённых ждал стол, заполненный чудесными яствами и напитками. Те же самые нимфы прислуживали им.
После трапезы, отправились молодые люди в сад, где нимфы услаждали их слух песнями и игрой на музыкальных инструментах.
Вечером же Сивиллу и Тангейзера отвели в уютную спальню.
***
Так потекли день за днём. Влюблённые отдыхали в саду, гуляли по лесу, любовались рекой, играли с нимфами на поляне, и не было их счастливее в целом свете.
Вечерами юноша пел деве, аккомпанируя себе на арфе, а Сивилла подпевала ему чудесным голосом.
Собрал миннезингер раковины на берегу волшебной реки и нанизал их на серебряную нить. Сиё ожерелье он и поднёс прекрасной владычице.
***
Шесть дней пролетели незаметно, а на седьмой…
На седьмой день Тангейзер проснулся один. Звал он прекрасную Сивиллу, но отвечало ему лишь жестокое эхо.
Обеспокоенный, юноша оделся и прихватил верный меч. Что же случилось с любимой? Обыскал рыцарь замок, но был он пуст. Нимфы и те, куда-то делись.
Поспешил молодой человек в сад. Пустынен был дивный парк. Смолк весёлый смех, не слышно песен звонких.
Растерянно опустился Тангейзер на скамейку, что же случилось, что за злой волшебник наполнил волшебный мир безмолвием?
Шорох, что раздался в кустах, вывел юношу из задумчивости.
Вскочил рыцарь и заозирался.
О, ужас, из кустов, чьи ветви украшали бубенчики, появилась огромная змея и поползла к несчастному.
Чешуя чудовища отливала серебром, в разверзнутой пасти торчали клыки подобные кинжалам, с которых капал яд. Змея раздула ужасный клобук на голове.
Отважно бросился на монстра могучий юноша, но меч обломился о прочную чешую, как буд то был сделан не из булата прочного, а из хрупкого стекла.
Набросился на чудище рыцарь с голыми руками, обхватил могучими руками шею змеи и сжал, но что это, что одето на шее проклятой твари? Неужели, - ожерелье из раковин, столь знакомое?
Отпрянул юноша от змеи.
Не может быть, Сивилла, возлюбленная дева, на самом деле монстр?
Ужас наполнил сердце Тангейзера. Рванулся он прочь из сада, чудовище же и не пыталось преследовать его.
Вот и мост.
Опасался юноша, что монстры, живущие в реке, попытаются удержать его, но воды были пусты.
Так же мёртв был волшебный лес и поляна.
И скоро Тангейзер понял, почему никто не удерживал его. Сколь не искал он пещеру, через которую проник в волшебный мир, да так и не нашёл.
Что оставалось рыцарю? Опустился он на колени и взмолился Богоматери.
Тот час же появилась щель в скале, казавшейся монолитной.
***
Вот миннезингер и выбрался в реальный мир.
Как же свежа зеленая трава, цветочки так мило улыбаются путникам. Изящные деревца шелестят нежными листочками. Доброе солнце дарует природе свои яркие лучи. Кучевые барашки облачка пасутся на голубом небосводе.
- Где же мой добрый конь? Забеспокоился рыцарь.
Но, напрасно звал он своего скакуна. Исчез его верный конь, не то похищен кем то, не то съеден хищниками.
О, какой то путник показался вдали.
Поспешил к нему юноша.
- Прошу простить меня, достойный путник, не видел ли ты, случайно моего коня. Спросил миннезингер.
- Прости мой юный друг. Странник отвечал, не видел я коня твоего, прошу, не беспокой меня напрасно, спешу я.
- Прости, что напрасно обеспокоил тебя. Попросил герой. Достойно награжу я тебя за это, я рыцарь Тангейзер, не мог ты не слышать обо мне!
- Ты лжёшь. Прохожий отвечал сердито, Тангейзер юный пропал лет семь назад. Ты же, просто самозванец!..
*****************************************************************************************
